Мог расстаться с жизнью несколько раз. Благодаря той же несобранности не довел до конца.
Первая попытка.
Мне пять лет. Вывезли к морю. Новый Афон.
В слезах вбежал в комнату: «Мама, мама! «Шнелька» не дает взять красивого червячка!»
Дворняжка с лаем носилось кругами, не давая мне взять в руки гадюку…
Вторая попытка.
Мне шесть лет. Коммуналка на Бородинской. Тридцать жильцов. Родители оставили меня у соседа дяди Кости. Моряк, он жил в тельняшке. Комнатка узкая. Я на диване читаю букварь. Дядя Костя ставит на табурет чайник с крутым кипятком. Я откладываю букварь, нагибаюсь за кубиком. Задеваю чайник. Из носика полился кипяток. Чайник пятилитровый. Если бы опрокинулся целиком, мне бы хватило. Я завопил. Дядя Костя содрал с тельца одежду. Детская кожа вздулась гигантскими пузырями. Голова кружилась. Казалось, связка шаров поднимает меня к потолку…
До сих пор вижу как на фотографии лица соседей в дверях. Запомнил, где чья была голова.
Столько лет прошло, а следы на теле остались…
Третья попытка.
Институтская практика. Завод имени Шаумяна.
Там варили масла, смазки, отчего все жирное, скользкое. Бедные тетки, уставшие мыться, лоснились, как шпроты. С тех пор не ем шпроты.
Опытная установка. По стеклянным трубочкам, соединенным резиновыми шлангами, что-то текло, смешивалось и на выходе получалось полезное. В числе компонентов - серная кислота 98 процентов. Однажды перестала поступать кислота.
Молоточком легонько стучу по резинкам. (Кстати, до сих пор так чиню все. Не работает,- стучу молотком. Иногда оно чинится).
Постукивая молоточком, мурлычу под нос. И тут резинка лопается, струйка кислоты прицельно бьет в глаз.
От кипятка в детстве спас матрос дядя Костя. В этот раз поблизости оказался слесарь Сергей. Схватив пожарный шланг, сшиб с ног струей воды из брандспойта. Я закрывался руками, катался по полу, орал.
Сергею не удалось выбить мне глаз, зато концентрация кислоты в нем опустилась до допустимой.
Только за столом писатель не опасен для себя и для общества.
Мне пятнадцать.
Занимался боксом в общежитии «Корабелки» у метро Автово.
Ринг в подвале. Из мужской раздевалки надо по коридору пройти мимо женской душевой. А как пройти мимо, когда тебе нет двадцати!?
Темная дверь душевой, продырявленная, как звездное небо. Завхоз, матерясь, раз в неделю менял филенки. Наконец на болтах привернули металлический лист. На утро дверь была прошита дырками, как автоматной очередью сексуального маньяка.
Студентки, зная, что моются не одни, хихикая, гладили мочалкой молодые тела.
Одним глазком прикоснувшись к прекрасному, ребята врывались на ринг возбужденными и дрались отчаянно до крови.
Тренер хвалил за спортивную злость.
Но стоило из подвала выехать на соревнования, боксеры на ринге, поколачивая друг друга, зевали... Не было стимула.
Мне двадцать.
Технологический институт имени Ленсовета. Возраст, когда после касания женской груди в автобусе, сутки колотит.
Вхожу в комнату комитета комсомола. За столом члены бюро комсомола с кумачовыми лицами передают друг другу листки. Сопят, потеют, на вопросы рядовых комсомольцев не отвечают.
Это была перепечатка порнографического романа «Графиня Гамиами». Тогда с порнографией было плохо. В сексе до всего доходили своим умом. Методом проб и ошибок.
Очередь на «графиню» дошла до меня через месяц. Разобрать текст на листках уже практически невозможно. Лихорадочно работало воображение. Чтение совпало с лабораторной по химии. Начинаю читать,- не могу! Голова кружится. Да еще химический запах. Теряю сознание. Так и не дочитал.
Но понял, что воображение в сексе и в жизни играет заметную роль.
Я на втором курсе.
Институтские старшекурсники приглашают на встречу Нового года, что для меня большая честь.
Взял с собой девушку. Настолько отношения зашли настолько далеко, что держал ее за руку. Отчего кровь во мне закипала.
Приехали компанией за город. Сели за стол. Из Таллинна добрался Мадис Киви. С рюкзаком ликера «Вана Таллинн».
Разлили ликер в пол-литровые алюминиевые кружки. Как выяснилось позже, на всю новогоднюю ночь.
Ликер я видел впервые. Как показать девушке, что рядом с ней настоящий мужчина? Под бой курантов выпиваю кружку ликера до дна…
Очнулся второго января утром. Ни девушки, никого рядом не было. Со мной была только головная боль.
Лет пять мутило от слов «Ванна Таллинн».